2019
Сказки из пенала или приключения совсем простого карандашика.
Сказка третья.
Родина снежинки. Родина
Утром Вовка всегда торопится. То ли потому, что мама никак не может его добудиться в школу и встает Вовка в самый последний момент, то ли потому, что просто такой уж он есть, и будет всегда – Вовка-торопыга.
Вовка не умеет собирать портфель с вечера. Не умеет! Так он всегда говорит маме, когда та ему рекомендует собирать свои вещи заранее.
-Это просто нереально, это просто бессмысленно. Это просто незачем. Короче, мама, я замечательно успею собрать портфель завтра, не волнуйся.
Поэтому каждое утро проходит абсолютно одинаково. Вовка «включает четвертую скорость» и бросает в портфель книжки, пенал, тетрадки в том порядке, в котором получается.
Так было и сегодня. Вовка заполнил до отказа портфель. Последним был пенал. Из-за физкультуры, т.е. из-за спортивной формы, которую Вовка запихнул в портфель, пенал торчал, как кончик меча у странствующего рыцаря. А карандашик торчал из пенала, как … просто любопытный карандашик.
Это утро стало для карандашика удивительно-прекрасным. Он успел посмотреть большой мир, пока Вовка бежал в школу.
А мир сегодня был исключительно-замечательно-прекрасным.
Январское утро всегда волшебно, если не очень холодно, снег скрипит под Вовкиными ботинками, и белыми хлопьями, большими и маленькими, стремительными и медленными, падает снег с самого неба.
Эту удивительную картину наблюдал карандашик с большим удовольствием, даже не замечая, как носик, торчащий наружу, стал холодным и немножко ледяным.
Самым интересным было наблюдать за снежинками. Как ни старался карандашик, не сумел увидеть две абсолютно одинаковые снежинки.
Удивительно тонкие и невесомые, с затейливыми узорами, пролетали они мимо него, устраивая показ «зимних моделей».
Карандашик не успевал налюбоваться одной, как следующая ледяная красавица сменяла предыдущую.
— Ах, как прекрасны снежинки, — прошептал зачарованно карандашик, — как, должно быть, чудесно лететь туда куда хочешь, уноситься с ветром в самые дальние страны.
И вдруг, его ледяной носик ощутил чуть слышное прикосновение.
Карандашик посмотрел вверх и увидел, что одна из ослепительно-прекрасных снежинок опустилась прямо на его торчащий из портфеля носик.
— Я слышу, как ты восторгаешься нашей свободой, — тихим звонким голоском сказала снежинка.
— И еще я восторгаюсь вашей красотой, — не поверив такому чуду, прокричал карандашик.
Снежинка улыбнулась. Потом вспорхнула на Вовкино плечо так, чтобы карандашик мог хорошо ее слышать и видеть и вновь заговорила.
— Сейчас нет ветра, и я могу чуточку побыть с тобой.
— О, конечно, прекрасная снежинка, я так рад этому, — пролепетал карандашик, не веря, что это волшебство происходит именно с ним.
— Ты ведь завидуешь нашей свободе и тому, что мы можем лететь в дальние страны, — спросила снежинка.
— Конечно. Это ведь так замечательно. Выбраться из тесного мира, в котором ты живешь и улететь далеко-далеко, в синюю неизведанную даль, — мечтательно сказал карандашик.
— А тебе не жалко будет оставить своих друзей, свой теплый домик, знакомые картины за окном, тесный и старый, но такой родной мир?
— Но ведь, — начал было карандашик, но снежинка перебила его.
— Мне некогда задавать тебе вопросы, я чувствую, что ветер скоро сорвет меня с места. Поэтому не перебивай и слушай.
И снежинка начала свой торопливый рассказ тихим нежным голоском.
— Я родилась высоко в небе, в тихое зимнее утро над величественной вершиной горы. Рядом со мной были мои сестрички- снежинки. И долгие тихие дни укрывала нас в своих пушистых одеялах наша милая мама- тучка.
Мы были маленькими и беспокойными. Наши лучики-ручки не были еще такими красивыми, и мы с завистью смотрели на своих старших сестер, которые были прекрасными и взрослыми. Они выходили к самому краю тучки и ждали попутного ветра.
Ах, как же завидовали мы им, когда ветер срывал их с места и уносил в невиданные дали.
Мама, нашептывала нам сказки и уговаривала не торопится. Именно тогда она спокойно объясняла нам, что нет ничего прекраснее и лучше Родины- места, где ты родился, где рядом с тобой самые близкие и родные, любящие тебя.
Мы слушали маму, но не очень верили тому, что вершина горы и частый густой туман- самое прекрасное, что есть в мире.
Так, торопились мы перебраться к краю тучки в ожидании попутного ветра.
И… однажды, когда мы стали достаточно большими, попутный ветер подхватил нас и, закружив, унес от мамы-тучки.
Чуть тихий прощальный стон услышали мы, улетая в долгожданные дальние дали.
Снежинка вздохнула и вновь продолжила.
-Так прошло много-много дней. Много прекрасного увидела я. Много необычных и странных картин проносилось мимо меня, много удивительных чудес открылось мне.
И лишь через несколько дней, оглянувшись назад, я поняла, что растеряла своих сестричек и где-то уже та-ак далеко моя мама-тучка.
— Знаешь, дружок, — взглянула на карандашик снежинка, и льдинка-слезинка блеснула на мгновенье в ее глазах, — знаешь, что я поняла, увидев «чудесные дальние дали», нет ничего лучше, роднее и красивее Родины. Ро-ди-ны, где под густым туманом величаво врывается в небо вершина горы, где смеются и шелестят рядом твои сестрички-снежинки, и где ждет тебя мама-тучка, такая родная и такая любимая.
— И однажды я договорюсь с попутным ветром и уговорю унести меня…
Снежинка не успела договорить, порыв ветра сорвал ее с Вовкиного плеча и унес так высоко, что уже через пару секунд карандашик потерял ее из вида.
Карандашик спрятал холодный носик в теплый пенал, нежно посмотрел на посапывающих друзей, улыбнулся и прошептал: «Роооодина».
И долго потом вспоминал он прекрасную снежинку.
И так хотелось ему верить в то, что ветер, сорвавший ее с Вовкиного плеча, был тем самым — попутным, который унес снежинку на ее Родину, к самой вершине горы, где ждет ее самая красивая, самая любимая, самая родная, мама-тучка.
Автор Татьяна Салабаева